Celistic. Эхо мира - Дэннис Лэнгли

Отсюда следует элементарный вывод, еще на животном уровне понятный любому человеку, – нет смысла предсказывать будущее, нужно его строить своими руками.

Мало кто понимал эту логику настолько ясно, как Росшепер. Он строил будущее уже многие годы и, торжественно поднявшись наверх, зорко следил за тем, чтобы наглецы, желающие хоть чуть-чуть дотянуться его высот, могли увидеть только грязные подошвы росшеперских ботинок. И, в идеале, это должно было становиться последним, что они видели.

Небоскреб Росшепера на Огриде еще не достроили, но он убедился, чтобы верхний этаж витал на правильной высоте, поддерживаемый антигравами, и к нему поднимались магнитные лифты. Это было не каким-то там китчем, это было символом. «Знайте» – говорила вся эта титаническая стройка. «Знайте» – говорили вгрызающиеся в почву планеты карьеры. «Знайте» – разносилось в грохоте траулеров. «Знайте» – читалось в тупых силуэтах космических барж.

«Знайте, что когда вы поднимите голову вверх, вы не видите там солнца, луны, звезд. Вы увидите там меня».

Конечно, это просто символика. Не только верхний этаж небоскреба, откуда он мог смотреть на строительство, не только сама величина карьеров – вся планета была символом. Огромным, убыточным, будто бы пожирающим состояние. Пройдет еще сотня лет – и добыча на Огриде все еще не окупится. Состарятся и умрут рабочие, вырастут и состарятся их дети, начнут выходить на пенсию их внуки, Эксо Теч будет нанимать рабочих уже из правнуков – и только тогда прибыли перебьют начальные затраты. И это тоже было символом, призванным внушить – через кровь предков, через память поколений людей, – что монолит Росшепера нерушим, и всегда был таковым, и всегда будет.

И это знание стоило вложенных денег.

Оно ослепляло Росшепера. Глядя на карьер, муравьиные цепочки траулеров, вспышки стартующих барж, Росшепер видел будущее. Он видел город, который еще даже не начал строиться, видел планетарную станцию, куда в конце концов он перенесет свой офис, видел межпланетный картель корпораций, куда он, сделав вид, что уступает под нажимом, пустит других. Сделав вид, будто проиграл, он отдаст доли добычи другим компаниям, и тогда, управляя их общей организацией, он сможет делать вообще все что угодно, размывая ответственность между всеми и назначая козлов отпущения. И все скажут, что это было наиболее естественно. Аморально, жадно, несправедливо, но естественно. «Такова история», – скажут исследователи. И будут, конечно, правы.

Глядя на смутные горы щебня, возвышающиеся над облаками пыли, Росшепер чувствовал себя историей. Самим природным механизмом. «Естество – это я», – думал он.

– К вам Нельсон Рот, – сообщила секретарша, оторвав Росшепера от размышлений.

– Не знаю никакого Рота, – отрывисто проворчал он. – И не беспокойте меня по пустякам, – он попытался снова вернуться в прежнее состояние, но теперь пыль и щебень вызывали одно раздражение. Снова включил связь: «Стреляйте на поражение и подведите еще людей».

Он не стал дожидаться ответа, старчески подергивая кончиками пальцев. Пыль мерно завихрялась, теплой мохнатой шапкой скрывая поверхность планеты. Помещение мягко вздрогнуло – это подлетел магнитный лифт. В полной тишине Росшепер оглядел окно перед собой. На вид дорогое. Менять его, если прострелят, – в копеечку обойдется. Он сделал пару шагов в сторону, будто бы разглядывал свой портрет, висящий на стене (и начиненный забавными механизмами специально для желающих проверить, нет ли позади сейфа). Этот портрет было не жалко, на Крионе такие заказывались за бесценок. Прошла почти минута, а в Росшепера все не стреляли. Как странно. Он все не оборачивался, но шестое чувство легко указывало ему, кто стоит за спиной. Если бы люди могли стрелять лучами ненависти, то из-за спины в Росшепера пальнуло бы корабельной пушкой, снесло бы стену, пробило насквозь всю планету и еще разнесло бы звезду Лудеш, окажись та на линии огня. Казалось, если Росшепер отклонится назад, он сможет облокотиться на черную массу ненависти, и та не позволит ему упасть.

Источником этой жуткой черной волны был небольшой человек. Чуть полноватый, крепкий, среднего возраста, с широким прямоугольным лицом, будто сбитый из мраморных кубов, и с чистыми фанатичными глазами. Ну, точнее, так Росшепер предполагал.

Тянуть дальше было бессмысленно. Старик развернулся, и они встретились взглядами. На свете было не так много вещей, которых Росшепер не любил сильнее, чем этот взгляд. Посетитель видел хозяина Эксо Теч насквозь, до костей, и внутри костей, и еще глубже, будто бы взглядом расщепляя его на молекулы и атомы. Он видел, что торжествующий на вершине будущего небоскреба старик – это только робот, кукла. А настоящий живой Росшепер, управляющий роботом, скорчившись, лежит, погребенный под многослойной защитой, на Сайфе. И его гроб, защищенный от всех мысленных и немыслимых угроз, он был дороже всего этого небоскреба, всех карьеров, кораблей. За внешней гордой фигурой «хозяина времени» скрывалась другая – сдавленная, жалкая, забившаяся в самую темную щель и панически боящаяся смерти. Росшеперу понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с этим полным презрения взглядом.

– Странник, – наконец поскрипел он, едва не срываясь на шипение.

– Угу, – тот легко кивнул, широко улыбаясь, и тут же уселся на край росшеперского стола. – Слушай, одолжи мне денег.

На мгновение мысли Росшепера заметались, но он отлично знал, что Странник всегда говорит только правду настолько прямо, насколько это возможно. Он прокашлялся и уселся в кресло, повыдергивал из-под собеседника какие-то отчеты и, уткнувшись в них, загундосил: «С чего бы это вдруг?»

– Да ладно тебе, я же вижу, ты сам хочешь сделать меня своим должником.

Странник встал и принялся расхаживать кругами, разглядывая картины на стенах.

– Это ты неправильно видишь, – автоматически проворчал Росшепер.

– Врешь, – Странник уже стоял спиной, грея руки у кондиционера.

Старик осекся. Он мог обмануть кого угодно, и он знал это. Но так же он знал, что Странника обмануть невозможно в принципе. Нечего даже пытаться.

– На что тебе нужны деньги?

Росшепер еще не успел договорить, когда перед ним возникли светящиеся глаза Странника, уже без презрения и ненависти. Чистый энтузиазм заслонил в нем все.

– У меня есть совершенно невероятная идея! – Странник замахал руками, едва не хватая старика за плечи. – Ты не поверишь!

«Не верю, что из-за этого мне теперь новую охрану набирать», – подумал Росшепер.

А Странника несло:

– Я задумал глобальный проект, который сделает человечество лучше! В перспективе это будет мощнейшая организация в Целистике!

«Может, взорвать весь этаж? Должен же быть хоть какой-то способ прибить этого психа. Или ракетой долбануть? Все равно ведь выберется».

– Я создам сеть отделений на всех крупных планетах с единым центром и многоступенчатой системой управления. Моя система будет воспроизводиться и работать веками!

«Так, хватит».

– Хватит, – прервал Росшепер. – В чем суть?

– В информации!

– Информации? – старик поднял бровь, думая, что более путано и невнятно смысл идеи рассказать невозможно в принципе, даже если очень постараться.

– Да! Мы соберем информацию обо всем мире!

– Нечто вроде станции? Информационной… или…?

– Гениально! – Росшеперу пришлось отшатнуться, иначе Странник бы его обнял. – Информационная станция! Я сделаю информационную станцию!

– А деньги это все как зарабатывать будет?

– Будем обучать людей! Принесем в Целистику знания!

Ясно. Росшепер задумался. Как бы они не относились друг к другу, Странник всегда выполнял свои обещания, а значит, сколько бы он не был должен – деньги вернет. И способностей у него не занимать. Если решил что-то построить – это ему удастся, без вопросов.

– Ну? Ну? – нетерпеливо наступал паренек. – Скажи, ведь отличная идея! Ага, по глазам вижу, что ты сам понял!

Росшепер ничего не отвечал, спокойно наблюдая за собеседником. Сумма на эту идею понадобится внушительная, и получить такого должника действительно было бы заманчиво. И даже крайне-крайне заманчиво. Странник определено выбрал не того человека, к которому стоило обращаться за деньгами. И только тут Росшепера осенила догадка:

– Ты же не просто так обратился именно ко мне?

С лица Странника мгновенно исчезли наивно-задорные огоньки. Он будто потерял сознание, и в его голове уже жила совершенно другая личность – яростная, презрительная, готовая тут же голыми руками свернуть Росшеперу шею, и, безусловно, в мгновение бы сделавшая это, но не было никакого смысла уничтожать робота. Росшепер просто запустит нового. Эта новая личность сама не ожидала, что возникнет, с удивлением оглядываясь по сторонам, и Росшепер понял, что у Странника сработало известное проклятие – амнезия, регулярно уничтожающая его память – то по частям, то целиком. Сейчас, видимо, воспоминания пострадали только частично.